Фесс очнулся внезапно, резким толчком. И тотчас понял, что не «очнулся сам», а что его привели в сознание.
Первое же движение навылет пробило тщательно выстроенные барьеры. От боли вновь помутилось сознание. На левом плече черная корка лопнула, показалась алая кровь. Густая, она текла медленно, словно в жилах ее оставалось уже совсем немного.
– Это мы видим и так, если, конечно, ряса на тебе не с чужого плеча, – заметила Тави. – Кан! Пусть он идет вперед…
– Можешь не говорить. Онфим купил тебя по случаю на рабском рынке. Он имел задание в очередной раз попытаться добыть Деревянный Меч. И конечно же, он ничего не знал о провале предшествующих попыток. Ты ничего не можешь знать, Seamni, – на сей раз он произнес ее имя с холодной правильностью, неотличимо от истинного Дану, – ты ничего не можешь знать. Но, так или иначе, Меч выбрал именно твою руку, и теперь я хочу знать – почему?
Да, вот оно. Второе чуть сзади, но на него отвлекаться сейчас нельзя. Ну, пора, Тави!
Таньша, так ничего и не понявшая, тупо хлопала глазами, вертя головой – похоже, до сих пор не верила в случившееся. Еремей – заклинатель змей, лишившийся всех своих подопечных, только и мог, что стоять на коленях да неразборчиво молиться невесть кому. Испуганный Троша жался к Кицуму, не понимая, что как раз сейчас-то от старика следует держаться подальше. Нодлик громко скрипел зубами – вот-вот начнет колотиться головой об стену. Эвелин, точно мертвая, лежала на гнилой соломе.