– Нет мне больше жизни. – Девушка сфокусировала взгляд на Николае и облизнула пересохшие губы. Всё что с батюшкой собирали на коней, всё до копейки украли ироды клятые. Нет мне больше дороги домой. И жизни нет. Отдай нож, добром прошу.
Наконец ему удалось вырваться из липких объятий общества, и Николай оказался на широком балконе третьего этажа, откуда открывался замечательный вид на поля, окружавшие усадьбу и реку, сверкавшую серебром в лунном свете. Не боясь испачкать праздничный кафтан, он прислонился к мрамору балюстрады и глубоко вздохнул ночной воздух. Более всего сейчас он хотел бы оказаться там, в ночной степи с табуном лошадей, наедине с Природой, которая не умела лгать и притворяться, а самое главное даже не подозревала о существовании в мире фальши и корысти.
С одной стороны, магазин был небольшим. Всего сто десять квадратных метров площади. Но расположен был хорошо, да и расширение торговли было тоже интересным опытом. Посоветовавшись с Моховым Георгием Силантьевичем, он всё же решил принять предложение, и купил магазин за пятьсот тысяч рублей.
– Хмм. А я-то думал вас похвалить, за здравомыслие. А вы оказывается такой же упёртый военофил. – Француз рассмеялся.
– Банк, конюший торг, билеты. – Коротко ответил Николай, протягивая блюстителю порядка свой паспорт. – Если будет упрямиться, сдам ближайшему батюшке. Пусть ей мозги-то прочистят.
Дождавшись, когда Лизу уведут, Николай, медленно со скрипом проминающейся плоти вдавил стержень в точку на плече мужчины, придерживая горло правой рукой.