Мелькание худосочных ляжек, в облаке из сверкающей мишуры вовсе не вдохновило Николая занятого поглощением еды, хотя девицы счастливые тем, что вырвались из голодающей Европы, вскидывали ноги так, словно хотели пробить туфельками расписной потолок ресторана.
Несмотря на большое количество публики ни толкотни, ни давки не было. Никто никуда не спешил, спокойно прогуливаясь по улицам южного города, и наслаждаясь вечерней прохладой. Гулял и Николай, любуясь морем и солнцем, быстро уходящим за горизонт.
– Знаешь ли, что княгиня Долгорукая была моей подругой?
Руку, что схватила его за правое плечо, Николай прижал левой рукой и сломал одним движением корпуса, и продолжая поворачиваться ударил скривившегося мужика коленом под дых, затем со всей дури метнул один из пятаков в лицо второго, и продолжая поворот хлестнул ногой наотмашь по шее мельника, но тот, каким-то звериным чутьём угадав направление движения, отклонился назад, когда его достала вторая нога, ударившая точно в солнечное сплетение.
– Тринадцать лет. – Николай, крутанув рулём объехал неповоротливую повозку. – Папа из очередной поездки привёз маленький пистолет, и начал меня учить. Сначала бегал с крышками от печки, после с кольцами побольше, и так до чугунных утюгов. Ну и стрелял конечно.
– Конечно. – Согласился Николай. – Если у него есть соответствующие полномочия для действий на территории империи.