Не больно-то радостно начинать день со столь мерзкой процедуры, но что поделаешь. Никто не знает, что может вывести из себя господина Онфима-первого. Порой он не обращает на чистоту посуды никакого внимания, а порой закатывает из-за этого несусветные истерики, кончающиеся побоями и порками.
Со светлым мельинским пивом собственной Тощего Хэма пивоварни.
Юной волшебнице потребовалось собрать в кулак все свое мужество. Казалось, на нее устремлены сейчас мириады неживых, пропитанных гнилью и тлением взглядов, хотя на самом деле, конечно, в небольшой зал протолкнулось едва ли больше сотни крысовидных тварей. От десятков разинутых пастей шел едкий, кислый смрад, от которого слезились глаза и резало в горле.
Обеих женщин-магичек раздели догола, растянули на земле, и сейчас к ним уже выстроилось по длинной очереди. Бессвязные мольбы и стоны только распаляли победителей.
– Твои слова говорят лишь, что ты ничего не знаешь о Лиге, – Патриарх надменно отвернулся. – Решай, только быстро.
Взгляд Императора невольно упал на одного из мертвых магов. Меч Вольного рассек тому грудь; в глубине раны мерно и страшно пульсировало сердце.