Сход заворчал разбуженным по зиме медведём, но после короткой свары большинством порешили, што Фёдор прав. Меньшинство, обтирая разбитые морды, угрюмо замолчало. Справедливость, оно канешно и да, но и сопли жевать некогда.
Проснулся, и некоторое время лежал без сна, пытаясь встроить кирпичик воспоминаний в долговременную память, а не так, штобы соломой на огне пыхнуло. Пф! И только зола на ветру.
– Пас! Не говорил. Прогимназию окончил, экстерном. Весной.
– Можно, – улыбнулся мягко дядя Гиляй, – От своего имени благотворительностью будешь заниматься?
И не купальник уже на ней, а ночнушка подранная, с плеча сползающая. Да между ног мелькает такое себе… кустистое. Невнятное.
– Жидовка которая? – осведомилась Прасковья, дыша горячечно в ухо.