– Да, да… только Витеньку ещё раз поцелую, — отозвалась та рассеянно, не выпуская руки сына, — Витя…
– … заместо Фимы сейчас, – рассказывал он, не забывая о еде, – в курс дел потихонечку вхожу. Зевнув, он неожиданно перекрестил рот.
Насмотрелся… Собственно, ничево особенно нового, чего в Хайфе не видал, разве только масштаб.
Только переглянулись мы с Санькой ошарашено. Нормальный ведь мальчишка был! Куда што делось?
– Это неправильные жиды, ненастоящие! – авторитетно заявил Савка-слесарёнок, – Мне брат всё как есть обсказал об них! Они кровь в мацу добавляют, от християнских младенцев!
Старуха крестится беспрерывно, бормоча молитвы, и порываясь рассказать мне какие-то нравоучительные истории. Кто-нибудь из многочисленных родственников вежливо, но твёрдо переключает её внимание на што-то другое. Как я уже успел понять, почтенной старушке прилично за сто, и разум её примерно так же остёр, как почти ничего не видящие глаза.