А потом, не заходя, старец развернулся и назад засеменил. Ссутулившись.
– Канешно, Сёмочка, – закивала та, – заходи! В моём дому для тибе всегда найдётся поесть, выпить и спрятаться!
Санька с утра сонный, но довольный. Подошёл к опекуну, молча обнял, и пошёл умываться. Вот же! Мне вот такие нежности через стеснение великое, а тут вот так просто. Даже и завидно немножечко, если честно.
А чуть больше, и всё. Полная узнаваемость и тыканье пальцами.
Обед. Сон. Потом вчетвером занимаемся. Мы снова наверх переехали, так што места полнёхонько, не теснимся.
А у меня возраст ещё не вполне, да дееспособность взрослая вроде как и есть, но и не совсем. Вместе с церковными неприятностями может интересно аукнуться. Не только мне притом, но и дяде Гиляю, как неответственному опекуну, а через это и неприятности у Саньки могут. А ну как опеку кому иному передадут?