– Хая! — взмах могучей длани, -- Поспрашивал по тому делу, вот!
– Шли бы туда, где вам рады, – Мишка смерил взглядом тётку, поджавшую на такое губы до ниточки, отчего дрябловатые щёки колыхнулись обиженно.
— Рад, очень рад, — поднялся со стула Посников навстречу зашедшему в гостиную Чехову, улыбается в седые усы. Искренне. Слыхал, у вас…
Как назло, такая пакость полезла, што куда там успокоиться! Но ушёл, потому какую ещё гадость поверху зальют, сказать не могу, но заранее сцыкливо.
Рука прижимается к сердцу, а глаза круглятся для пущей доходчивости.
А потом, не заходя, старец развернулся и назад засеменил. Ссутулившись.