– Дела мои, – продолжаю, – ни разу не скорбные, а вполне себе и да! Так што от слов своих о благотворительности не отказываюсь, но немножечко не сразу.
– Звучит, – сдавленным голосом отозвался дядя Гиляй, – Нет, всё-таки иногда – ребёнок!
Подавив в себе порыв жадности, принялся расспрашивать о деталях ради своего интереса и дяди Фиминой важности. Ну и так, полезно для общего развития.
– Минуточку, – выступил я с веранды громогласно, – вашего драгоценного внимания!
Хмыкаю, и ножичек в рукав. Проверяльщики, ети их мать!
« — Как головёшка потухшая, — пришло на ум Ивану Карпычу, — огня уже не разжечь, один только запах дымный и остался. Видимость только бабья, и та от тряпок женских, да волос долгих»