– Такой дылда стал, – протянул один из мальчишек вслед, – небось на туркских харчах отъелся! А?
Он молча тронул пальцем лежащий на столе браунинг, вопросительно глядя на меня.
Певцы подустали, тем паче петь с набитыми животами не так-то просто. Но распирает! Хочется, штоб душа развернулась и свернулась!
– Сопливый, – усмехнулся Мишка, – такого тронь… дауркаганы одесские и московские за спиной.
Перво-наперво на пол раздевалки, которая на самом деле камекан, легли коврики, ловко застеленные тканью.
– Я, Матрёниха, я! С Одессы вот приехал, да опосля дома перво-наперво на Хитровку. Накось… – я закопался в подарках, вытаскивая перстенёк с бирюзой. А што? Она в Туретчине дешёвая! – вот, специально для тебя в Константинополе брал.