Улыбаюсь до боли в онемевших щеках, а и мне улыбаются ответно. Дома. Как же хорошо дома!
« – Толерантностью и феминизмом пока не пахнет!» – озвучило подсознание, снова заткнувшись.
– А… ну да, – закивал он, – прости за глупость, спросонья брякнул.
– Не пересекаются, говорю! – земский начал терять остатки терпения.
… пальцы погладили бумаги, лежащие во внутреннем кармане пиджака…
– Панамы, – киваю, чуть расслабившись. Выговорились, и напряжение мал-мала ушло, – но чистые! Можно даже сказать – высокие!