Тебе ведом страх. Император. Тебе ведома боль. Ты – каменное сердце Империи.., но сам ты далеко не из камня. Ты глушишь черные мысли скачкой сквозь черную же ночь – но настанет миг, когда заглушить их не сможет уже ничто».
У открытой коновязи мирно стояли лошади. Никак не меньше дюжины. Все, как на подбор, породистые и выносливые красавцы, специально выведенные для долгого и неутомимого бега. И все – оседланные.
Агата почувствовала, что в глазах темнеет. Она зажала рот ладонью, чтобы небо не услышало ее ужасное богохульство.
Император сорвал богато инкрустированный золотом парадный трезубец и вогнал его в тело поверженного. Маг не шелохнулся – он был уже мертв, жить продолжало только его сердце. Три стальных острия вонзились глубоко в пол. Раздалось шипение, из раны полезла какая-то зеленая пена.
Его бессвязные крики неожиданно и мягко прервал бывалый десятник. Старый вояка внезапно оказался стоящим чуть ли не плечо к плечу с повелителем.
Его голос прозвучал, точно хриплый вой завалившего добычу волка.