Интересно, Сириль и правда сама покои моей жены разнесла? Или открывшееся обстоятельство позволяет нам взглянуть на старое происшествие под иным углом? И на матушкины цветы...
— Это… не… неправда, — с трудом прошептала я и прикусила губу.
А ведь сцепились не на шутку, оба на взводе, глаза горят — рвут друг из друга куски мяса, как волки над добычей. Показным сопротивлением ради сопротивления и не пахнет: почтенный тэйр, похоже, твердо намерен загнать свое герцогство в опалу, но не смешать кровь с заклятым врагом!
Камеристка читала молитвенник, обе горничные вышивали и перешептывались с друг другом…
Тоска. Огромная, всепоглощающая, лютая. И такое же бесконечное отчаяние.
А еще жаль, что его величество не понимает, что за несколько столетий несчастные Воловьи Лужки — это всего лишь первый номер в длинном списке счетов, которые Алассы и Вейлероны могут друг другу выставить.