— Немедленно отпустите меня! — я вспомнила, что у меня божьей милостью дар речи имеется.
Вышло ожидаемо. Юная жена жалась, нервничала, смотрела на меня с недоверием и испугом, деревянела от малейшего прикосновения. И я рассудил, что еще успеется. Торопиться некуда, познакомимся поближе. Она привыкнет к новой роли и со временем поймет, что намеренно я не причиню ей вреда.
А когда вернулись в замок, и крались в свои покои тайком, не желая попадаться никому на глаза — замок смотрел на нас одобрительно.
“Что вы! Пожалуй — слишком даже горячо!” — мысленно прокомментировала я, продолжая всё так же безмолвно давить на мать Вейлерона улыбкой.
— Только позавидуем немножко, — другой голосок.
И кружится голова, и дрожат руки, и ноги становятся слабыми настолько, что отчетливо становится ясно: с этого пуфика я скорее упаду, чем сойду.