— Это… странно, — она повела плечом, будто пыталась сбросить собственное оцепенение.
Все молодые — старую ведьму шиш поймаешь, только Пройдоху рассмешишь, — все симпатичные, но какие-то растерянные.
Я встал, аккуратно положив съехавший том на место, спустился с галереи и повертел головой, вспоминая нужный шкаф.
Красный взгляд виновато стрельнул в указанном направлении, и черные уши прижались к круглой башке.
Рубиновые глаза несколько раз моргнули. Меня почему-то ужасно веселил и сам шорк, и то как он переминался с лапы на лапу. И ужасно хотелось потрогать и распластавшиеся по полу крылья, и хвост, живущий как будто отдельной жизнью.
Я задумчиво изучал что-то вьющееся, похожее на обычный уличный плющ, но с бело-голубыми листьями: междоузлия на растущей части побегов длиннее, чем на старой, стебли утонечены, а сами листья, над изменением цвета которых явно поработала матушка или сестра, неправильной формы.