— Виторик хороший человек, — внезапно выдала мне тэйрим Нисайем, вернувшись в мои объятия после очередного поворота. — Он не обидит тэйрим Оленну.
— Я не знала, что ваши растения пострадали от моей служанки, — ломким голосом отозвалась она. И добавила, — Ваша светлость.
— Да что ты! — рассмеялась Рискин. — Он меня терпеть не может. Всё ему кажется, что я его хозяйку драгоценную обижаю и на место её посягаю!
Вздох, вырвавшийся из груди, даже мне самой показался испуганным, когда я увидела взгляд его сиятельства — там отражались свечи, там отплясывали бесы, там, в глубине зрачков, свил гнездо покровитель-Пройдоха…
Все то время, пока я, уцепившись за спасительный этикет, сыпала горохом слов, он смотрел на меня, как будто разглядывал что там, внутри, за оболочкой.
Младший братец Эдриан бушевал: он уже сообщил мне, что я недостоин своих предков, вменил в вину крах всего, что было достигнуто многими поколениями герцогов Вейлеронских, попытался припугнуть королевским гневом, и теперь просто пытался донести до моего сведения своё мнение о моих умственных способностях (крайне скудных).