Ледяной тон был более чем намекающим. И обидным до слез. Быстро сморгнув, я растянула губы в безмятежной улыбке.
— Нет, — маленький мышезмей повозился, устраиваясь удобнее. — Хозяйка сидела. Ничего не хотела. Спать пошла.
— Узнает кухарка — половником отлупит, — лениво просветил я Шорка.
— Я загляну к тебе, когда ты отдохнешь, дорогая.
Обычно сразу после этого следовали решительные действия, а затем — массовые казни среди дозорных, чьи разъезды простираются на три дня пути от отцовских земель, и разведки.
Потому что я на такие жертвы, как Аласский, не пойду, подставляя всех, за кого отвечаю, только ради того, чтобы отстоять своё “не хочу”, изначально больше похожее на детские капризы.