Но я все же уперлась ладонями в попытке отодвинуться.
Сердце сжалось от какого-то пронзительного чувства сострадания. Тэйры Предгорий почти все такие. Там где равнинные спокойно отдают приказы за спинами верных подданных, эти рвутся в бой едва ли не впереди собственной армии. Мой отец такой же. И братья. Наверное, это как-то связано с тем, что сражаться “нашим” приходится куда как чаще. Люди должны знать, за что и за кого они умирают. За общее дело, которое роднит тэйра с рихтом…
Нисайем, святая простота, осознав, что я не собираюсь, поливая проклятиями, вышвыривать её на улицу как паршивого щенка за её дар, от великого облегчения выболтала мне всё, что смогла, в том числе и такие вот “мелочи”.
Та, так и не спрятавшая чешую с перепонками, болтала ладонью в воде, шептала что-то прерывающимся голосом.
— Нисайем Вейлерон, в девичестве Аласс — действительно ведьма по рождению. С её слов, ведьмовской дар достался ей вследствии проклятия, легшего на её отца. Так ли это, либо изъян закрался в род герцогов Аласских, я не знаю. Но Вейлероны не могут позволить себе роскоши ввести в род кровь, которая обрушит наше положение и уничтожит социальный статус. А я лично не могу позволить, чтобы мои дети жили, как моя жена — в постоянном страхе разоблачения, и в ожидании, что в любой момент вся жизнь пойдёт прахом. Поэтому либо отношение к ведьмам в целом и их статус парий в частности будут переломлены, либо я отрекусь от титула в пользу брата, выйду из рода и мы с супругой покинем королевство Карлион.
— Тэйрим, не надо, молю вас! — запаниковал воображаемый седоусый.