Он спросил, чего я хочу — я хочу вот этого. Пока еще могу — хочу.
Эмоции и ощущения Алиссандра отличались от моих так же, как ровный и сильный поток отличается от ярких, резких мазков и бликов.
Ощущение тщеты всего сущности, а, значит, и бесполезности какой-нибудь борьбы…
А потом вместо того, чтобы, как полагается, только обозначить поцелуй в сантиметре от кожи, поцеловал по-настоящему.
Занятая самокопанием, я даже не сразу сообразила, что поднять-то меня подняли, а вот вести никуда не ведут. И в опустевшей столовой мы остались вдвоем. И стоит герцог очень близко, поглаживая костяшки моих пальцев…
Картина эта, не единожды подсмотренная на тренировочном поле за казармами, живо встала перед глазами.