Он держит меня под попу, и вжимает телом в стену, и бьёт, бьёт, бьёт внутрь меня…
Но не могла же я сказать это вслух, верно?
— После того, как правда о твоем даре станет достоянием света, будет большой скандал. Развод на этом фоне несколько теряется, но я бы не хотел, чтобы тебя затронула эты буря. Как ты смотришь на то, чтобы уехать на пару лет? — он взглянул на меня внимательно, пристально. — Рискин согласна учить тебя по-настоящему. Поедете, посмотрите мир… Если пожелаешь — инкогнито, а если считаешь, что готова встретиться с пересудами лицом к лицу — под своим именем. А здесь за год-другой всё уляжется, появятся новые интересные темы для сплетен.
Он послушно опускается, вжимается в меня, сдавливает в объятиях, а потом — рывок, переворот. И я вдруг оказываюсь сверху, и вскрикиваю от того, каким глубоким делается проникновение.
Матушка всегда была сильна в искусстве иллюзий, и теперь спешила продемонстрировать это мужу дочери, давая понять, что его жена пусть и бездарна, но хорошей крови, и способна родить одаренных детей.
— Что произошло между ее светлостью и эссой Мириам?