Позднее утро уже осветило комнату, ярко подсвечивая золотыми искрами рыжеватые волосы, выбившиеся из развалившейся косы. Во сне моя сумасбродная женушка каким-то образом умудрилась раскидать и одеяло, и шкуры, и в итоге забилась ко мне под бок в поисках тепла.
Единственное, что меня утешало — один раз это вылилось в некрасивейший прыщ на носу тэйрим Сириль, другой — эсса Мириам слегла с мигренью, третий — герцогиня покрылась пятнами, нечаянным образом перепутав малину в сиропе с клубникой, на которую у нее аллергия. Но их-то много! А я одна! И артефакт не найден, а я вот-вот выдам себя с потрохами...
Пусть и не в полной мере, но, кажется, именно эта обманчиво бестолковая, а на деле хитрая и ловкая, но по-своему симпатичная бестия, не давала мне окончательно сорваться и совершить непоправимое.
Эта мысль неожиданно вызвала внутри боль.
— Ступайте, — величественно махнула им рукой матушка герцога Аласского, а девицы, возглавляемые камеристкой-Элис, торопливо покинули мою спальню, и ни одна не оглянулась на свою госпожу, не говоря уже о том, чтобы проигнорировать чужой приказ.
Нисайем к ней, вроде бы, привязана, ей будет это важно.