Мидла только улыбнулась, давая понять Элодссе, что с ее стороны никаких возражений не будет.
По правую руку от меня высились огромные окна высотой около десяти ярдов. Они начинались прямо от пола и заканчивались под потолком. Пол был выложен белой и черной квадратной плиткой. Где-то далеко-далеко впереди стоял трон короля. В зале никого не было, если не считать двух гвардейцев почетного караула возле трона.
— Ну? — хмуро спросили меня из-за полуоткрытой двери.
Так мы и прошли весь тронный зал: гоблин на одной ножке, я размеренной походкой, стараясь преодолеть сильное искушение — сорваться на бег и придушить не знающего забот Кли-кли. Шут доскакал до трона, надо сказать, ничем не выделяющегося на общем фоне тронного зала. Ни литого золота, ни рубинов с голову тигра в троне не было. Ничего из тех богатых и экстравагантных выкрутасов, которыми славились Империи. Тамошние императоры стремятся перещеголять друг друга в роскоши. Наш славный Сталкон, да просидит он на этом троне еще сто лет, предпочитал вкладывать золотые не в сомнительные, хоть и красивые, безделушки, а в армию.
Вот только в его бесцветных глазах ласки не было. Сталь и сжатая пружина, но никак не ласка.
— Вряд ли это о нашем любезном воре, — поддержал меня милорд Алистан. — Воры не попадают в пророчества. Самое лучшее, на что может рассчитывать вор, — так это попасть в Серые камни.