— Куда тут денешься? Помирились, конечно. Он-то ведь со мной не ссорился, это я ему много чего в сердцах наговорил. Обрадовался старик…
— Для своей летописи моих деяний запиши еще убитого собственноручно Войну.
Больше до самого дома Забелиной мы не разговаривали.
— Вот, Лосик, и обломилось твое свидание! — злорадно произнесла Угорина.
Вдвоем мы с ним склонились над чертежами, потом к нам присоединился залетевший поздороваться Макс, и просидели так почти до самого полудня.
— Какая секретность, когда о нас полстраны уже знает? — недовольно пробубнил, одеваясь.