— Ну, хорошо! — не стал перечить медсестре, выпив прозрачную жидкость залпом, — Итицкая сила, что это?! — с трудом отдышался после питья.
— Ты, блядь, не смей так про нас думать! — взорвался Серый, — Извини, но с тобой надо только на твоем языке! Сказал же: после гибели выяснилось! Что, по-твоему, мать дура, чтобы своих людей так подставлять?! — после вспышки гнева он немного помолчал и хмуро продолжил, — Знала бы она раньше, так наоборот, стерегла бы этого Отрепина как зеницу ока, из-за него у нее потом неприятности были. Они и так, и так случились — не шутка же, целую группу угробили, окно не схлопнули, но ей еще и за Отрепина отдельно прилетело. Думала даже, что с должности попросят, хотя инициатива вообще не ее была. Но обошлось.
— Сестренке моей по крови — Кровавой Ведьме — привет передавайте! Пусть она от вас приходит. А увижу кого-то из вас… убью. Сам лягу, но убью! — бросил на прощание.
— И куда же нынче княжон на целый год в командировки шлют?
— С удовольствием, — не стал отказываться, переворачиваясь и подставляя под сильные руки спину.
До "Аннушки" я еще считал окна, после перестал. Если до выставленного кланами ультиматума они возникали по три-четыре в день, то теперь — по пять-шесть. От самолетов тошнило: меня пока морально, а кое-кого по настоящему — у двоих бойцов обнаружилась высотная болезнь. Еще тошнило от запаха пороха и скармливаемых нам лекарств — одни витамины мы жрали горстями.