— Вставай! Вставай! — канючил незваный гость, плюхнувшись жопой на кровать и раскачиваясь.
— Тебе — в первую очередь! — пробухтел ей вслед, запирая замок переговорной.
— Твою мать! Нога сломана! — вскрикнула Гусятникова, заваливаясь обратно, — Лови эту кретинку!
— Лось, завтра можешь помочь? — догнал меня на следующий день в коридорах Макс.
— Точно! Нашим спесь не позволит договариваться о чем-то с нерусью, как они их обзывают!
Знаменская улица. Не могу сказать, что, пока жил здесь, выучил все улочки Москвы, но на Знаменской стояла политеховская лаба Воронина. И почти не удивился, увидев окно на том же пустыре за зданием, с которого началась моя карьера экзоскелетчика.