— Ничего ты не представляешь! Мы ведь все, как сюда попали, поголовно в тебя влюбились… Что Юлька Тушнолобова, что Варвара, что я… Потом вдруг Алеша… ребенок… завертелось… Я тебе так за Лешку-младшего благодарна! — вовсе не по-дружески прижалась ко мне Лиза, — Я же знаю, что это ты настоял! Алексей, он бы не смог!
— Знаешь, два года назад мою жизнь разменяли на твою! Я не знаю, как и почему я выжил: то ли талант целителя, нивелировавший последствия донорства, то ли моя собственная живучесть… но мне еще тогда сказали: благодарности не жди! Так вот, я ее не жду! Вы, сучки, оторвавшись от земли, видите только свою правду. Но тебе, как и твоим коллегам, я скажу точно то же: первым не нападу, но на ваши наезды буду отвечать равноценно. И поверь, это не слова!
— Теперь верю, что ты раскидал всадниц, — произнесла она, глядя на меня снизу вверх, распластавшись на ковре.
Устроившись на заднем сиденье, поцеловал княжну в губы.
"Техасская резня бензопилой" затихла, и к нам выпрыгнул Иголкин с мечом наперевес. Мы все дружно шарахнулись от лейтенанта, а Варя еще на всякий случай перекрестилась — видок у него был как у восставшего зомби, сожравшего заживо парочку приятелей. Хотя, вообще-то, вид крестящегося "железного человека" — тоже, то еще зрелище!
— Ага! — волна презрения перебила даже жаркую похоть, — Я уже опоздала!