— Ты поймешь, о чём я говорю, когда отправишь наших магов сражаться с Ротенами. В момент, когда будешь хоронить их хладные трупы, осознание простых истин дойдёт до вас обоих.
— Понимаю, как тут не понять. Но согласитесь, лучше одна закрытая Пасть, чем ни одной?
— С ваших слов, если учесть, что вчера это была не единственная проблема, и учитывая внезапность события, можно сделать вывод, что хитрых демонов прорвалось… Как минимум несколько по всему городу?
— Эдвард? — раздался голос Спартака, когда я до него наконец-то дозвонился.
— Звучит, как приговор, — обречённо проговорила она.
Первым руку поднял Амон Шелия. Тут я не удивлён. Как никак ранили его дочь, и мужик жаждет мщения. Да и с Эрминией там завязки есть, как никак, дальние родственники. Я уж не говорю про то, что ранить наследницу — это прямой вызов роду, а не только задетые чувства отца. Следом руку поднял Роман Орлов и вот это было удивительно. Чувствуется здесь влияние Софии. Степан, теперь уже Ротен, тоже поднял руку. Третьим успел. Его отец, внимательно смотря на сына, поднял следом. Уже четыре голоса. После был Михайлов Евгений. Горчаковы и Огинские тоже проголосовали за. Итого семь голосов. В принципе, этого достаточно. Я воздерживаться не стал и поднял руку вслед за ними. А там и остальные присоединились. Последним, явно нехотя, согласился Альберт Тарковский.