— Не нравится он мне. Слишком мутный, — хмурился юный Михайлов.
— Если моему слову нельзя будет верить, то кто будет вести со мной дела? А насчёт курса. Так твой же пример говорит, как всё может поменяться. Знаешь, я в какой-то мере восхищаюсь тобой. Только в эти дни смог оценить, насколько тебе тяжело. Пожалуй, даже тяжелее, чем мне. И как только ты справляешься? Я помню твой ответ и философию. Дерись с сильными. Уже проверил на себе и, знаешь, работает. Бой с Ротенами прочистил мозги знатно. Но это только начало. Мои дела плачевны, Эдвард, — прямо сказал он, — Я пришёл к тебе за помощью не от хорошей жизни. Так сложилось, что больше мне обратиться не к кому.
— А ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался?
— Так вот… На чём я остановился. Надеюсь, вы понимаете, как у магов пригорает от того, что кто-то умеет Пасти закрывать?
В ответ Амон сначала несколько секунд смотрел, а потом расхохотался. Звучно так, басом, я даже испугался немного.
Когда поступил приказ от отца на поддержку огнём, Артём, чувствуя, как его парализовало от зрелища, усилием воли заставил себя двигаться.