А кто мы как не сброд никчемный? Жрем, срем, жрем, срем, трахаемся и больше ничего. Разве нет?
– Ты была такой… яркой! Солнечной! Такой… моей! Моей любимой солнечной Джоранн!
– Боец… еще раз ослушаешься дважды моего приказа… – неспешно произнес я.
– Оди – ткнул я себя пальцем в грудь – Ты кем будешь?
– Ты мне напоминаешь Йорку – заметил я поворачиваясь к призму – Тоже похныкать любишь? Потом к Рэку с обнимашками полезешь?
Большой и красивый мир. Вергам была знакома лишь его крохотная прибрежная часть – немалый участок суши и побережья огражденный с одной стороны морем, с двух сторон скалистыми грядами, а с четвертой – высоченной скальной стеной, что находилась километрах в тридцати отсюда, но к ней не вело ни одной дороги или хоженой тропы. Да и путь к скале, которую местные никогда не видали, но называли Гранью или Гренсеном, шел по дикой территории заселенной процветающим здесь хищным и агрессивным зверьем щедро разбавленным еще более страшными тварями.