– Тебе это надо, Хван? – повернулся я к мерно шагающему призму.
Оленей пригнали. Неожиданно зазвучала громкая и веселая, если не сказать жизнеутверждающая песня, к которое присоединилось все племя. Едва слышно послышался вой донесшийся от Смертного Леса. Песня зазвучала веселей. Гыргол торжественно махнул рукой – тронулись! Но никто никуда не пошел. Хотя все сыроеды дружно зашагали – на месте, вглядываясь при этом вдаль.
– Вот – вздохнул я, разводя руками – Опять эти гребаные крики. Как ты мог, ведь она для меня, а у меня сраные глубокие чувства, я думал это судьба, а тут пришел ты и уже с ней в чуме, а она так страстно стонет. И ведь чужак может и уйдет, есть надежда – но вдруг у чужака моржовый клык больше, чем и у меня, и со мной ей никогда не понравится так как с ним…
– Нет – покачал я головой – Она так решила. А ты с внутренним облегчением согласился. Зомби прозрел, отмяк душой, растерял мстительность и захотел теплого и спокойного будущего. Где он будет просыпаться в яранге и слышать рокот близкого моря. Где над костром булькает крепкий сладкий чай. Где всегда есть мясо и рыба. Где можно пойти в тундру и набрать гребаной морошки. Где можно побродить по пляжу гарпуня рыбу, затем жарить ее на рожне и с пылу с жару угощать любимую гоблиншу с расписной рукой, что, сидя у входа в ярангу, штопает меховую куртку и с улыбкой смотрит на тебя…
Но их обоих опередила Джоранн. Присев, рыжая красотка взмахнула показавшимся в руке ножом с коротким лезвием. Одним взмахом вспорола кожу и не замедляя темпа, продолжила расширять надрез, как-то слишком уж старательно и любовно обводя им грудные мышцы дергающегося зомби со сплющенной башкой и пробитыми яйцами, в которых все еще торчал нож Нанны. На брызги крои Джоранн не обращала ни малейшего внимания. На ее лице медленно расплывалась теплая обворожительная улыбка.
Снова упоминание о лотерее. Эшафотная лотерея?