Ничего так, кстати, руки-то неплохо прокачиваются на местной лопате да сырой весенней земле. Еще бы жратвы бы калорийной… сметаны там крынку, свинины жареной, сальца шматок бы… Так ведь пост, будь он неладен.
Ушедшие вперед пушкари уже остановили свои упряжки и потянулись к аварийной телеге, захватив с собой всякий разный плотницкий инструмент. Видимо, процедура полевого ремонта подвижного состава у них была уже хорошо отработана. Ну а мы, загребая грязь ботинками, просочились сквозь них дальше вперед.
Да чего, поставили, вот и стоим. А там дальше по дороге есть кто? А, нет никого, только речка и все? Ну ладно. Сколько стоять будем? Да пес его знает! Пусть начальство думает, у него голова большая. А вы в Ригу? Не в Ригу, в Юглу? Так это ж речка такая! А, не только речка? Еще и мыза есть с таким же названием? Там, значит, господ видимо-невидимо собирается, да все верхом. Вот им сено и везем, по случаю. Ясно, понятно. Ну бывай, божий человек. Ага, и нам, значит, служивым, не хворать. Спасибо!
— А теперь-то хоть можешь объяснить, что это было, старый? — задаю я вопрос, наконец-то оторвавшись от бокала. — Зачем этот Юнас на ребенка охотился?
— Эээ… Прошу прощенья, но я не лекарь. Лекарское дело — это сложная и комплексная дисциплина. А я просто промыл и заштопал раны. Это даже не военно-полевая хирургия. Обыкновенная доврачебная помощь.
А коллектив это воспринял совсем иначе. И занес меня в категорию "не лодырь". Дальше — больше. Каждый вечер меня видели с шилом в руках, починяющим одежду. Нет, они не дураки, они сообразили, что руки у меня кривые и делать этого я совсем не умею. Но — мне в голову не пришло начать с кем-то договариваться, чтобы мне зашили. И я не умел, протыкал себе кожу на пальцах, шипел от боли, но раз за разом продевал нить в отверстие. Получалось плохо, за день расползалось, и я вечером штопал опять. И опять. И снова. Каста пахарей посылала одного старого солдата с умным советом, потом другого, потом мимоходом кто-то заводил разговоры между собой, а я мотал на ус. И вот я уже соорудил себе наперсток из куска подметки, зажимы из хитро выструганных щепок, научился размечать выкройку… И однажды, когда мы уже маршировали к Риге — у меня шов на рукаве камзола целых три дня не просил ремонта. Победа!