Цитата #969 из книги «Красные камзолы»

Никакой брезгливости не было. Вообще ничего не чувствовал. Или это потому что отходняк после боя, или меня контузило. Вроде в книжках про войну пишут, что когда рядом что-то взрывается — то человек контуженный ходит. А контуженные — они вроде ведут себя… ну, как пришибленные, что ли. А вот интересно, когда солдаты похоронных команд павших с поля боя к могилам таскают — они то же самое, как и я сейчас, ничего не чувствуют? Впрочем, нет. Не хочу этого знать.

Просмотров: 3

— Пуля из дерева щепу здорово выбивает. Когда дом брать приступом приходилось — мы так делали. Встали штурмовой командой, и целый шестак дает залп в дверь. Те, кто в обороне — они ж за дверью спрятались и ждут, когда мы ее высадим. И, значит, целятся в дверной проем. Пуля, может, дверь-то и не пробьет, но щепу выбьет — будь здоров как. Так и делали — давали залп, а потом сразу выбивать дверь. Где-то три-пять стуков сердца у тебя есть все про все. Потому как те, кто за дверью — они от грохота слегка осоловели, да щепа им в лицо и руки прилетела, внимание отвлекла. Ну а внутрь когда входим — то мушкет уже как щит используешь. Штыком колоть — в доме не развернуться как следует, тесно очень. Потому мушкет в левую руку берешь, им толкаешься, а в правой — шпагу, ею уже колешь. А еще лучше — заведи себе для таких случаев нож. Вот так, примерно.

Просмотров: 4

Защелкиваю крышку, вскидываю ружье, целюсь в копыта удаляющейся лошади. Сердце бьется как собачий хвост, в висках гулко стучит.

Просмотров: 3

Отдохнули, оделись. Очень хотелось есть, но еда — только после присяги. Жадные тут слишком, на чужаков еду переводить. А до присяги мы — чужаки. Интересно, а те, кто по болезни отстранили и увели отдельно — их-то кормить будут? Они же тоже вроде как чужаки… Но их судьбой никто из нас не интересовался. Увели и увели. С глаз долой, из сердца вон. Как-то это все не похоже на дружную общину. Или всему виной наш неопределенный пока статус? Не знаю.

Просмотров: 3

— Эффективный точечный удар… — задумчиво кивнул каким-то своим мыслям, помолчал, затем снова повернулся ко мне: — Ты утверждаешь, что этот ночной налетчик — не тать лесной, а шпион и офицер. К тому же отважный и рисковый сорвиголова, который попробовал в одиночку если не уничтожить, то сильно потрепать целый полк. Ты считаешь, что он мог добиться успеха. Такого успеха, который не всякой армии под силу. Так?

Просмотров: 2