Помню, на памятнике Петру Первому подпись была — "А о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только жила бы Россия". И все они — правители тех времен — в учебниках преподносились именно так. Мол, ночами не спят, все о России думают. Ага.
— Аз, Георгий Серов, Иванов сын обещаюсь и клянуся Всемогущим Богом пред Святым Его Евангелием, что хощу и должен моей природной и истинной Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне, Императрице Елисавете Петровне, Самодержице Всероссийской…
— А чем я расплачиваться за подсказки буду?
Майор кивает, смотрит на ручной хронометр и делает какую-то пометку в разложенной на столе бумаге.
Сейчас же Псков переживал явно не лучшие времена. После того, как граница ушла на Запад, в Курляндию, и линия обороны перешла с реки Великая на реку Западная Двина — Псков впал в депрессию. Он утратил звание третьего по величине города России и даже перестал быть губернским центром. Нынче Псков — всего лишь уездный город Новгородской губернии. Шутка ли — город не воевал целых тридцать лет, когда такое было? И, видимо, воевать не будет еще долго. Ведь граница там, далеко на западе…
То, что нам в котле оставили ребята из нашей артели мы с Ефимом смолотили за минуту. Да, да, артель наша сохранилась, хоть и было нас тут теперь всего восемь человек вместо двенадцати, вышедших из Кексгольма. А потом — сюрприз! В честь принятия присяги каждому — чарку водки. Прямо там, в казарме. Два бойца в мундирах выкатили бочку в прихожую и прям там налили. А мне — две, вторую в честь крещения. Новоявленным капралам — три. За звание и вторую присягу.