– Никого не жалко, никого… – протянул я. – Ни тебя, ни меня, ни его…
Я почувствовал все разгорающуюся злость. Возможно, далеко не все в моей речи было правдой, но здесь и сейчас, я сам почти верил своим словам.
Всегда подозревал, что у современных людей проблемы с чувством самосохранения. Стоит чему-то взорваться или загореться, они бегут туда, словно бессмертные. И я, похоже, не исключение. Дикий, исполненный боли крик, донесся откуда-то из-за домов и резко затих. Похоже, кто-то только что умер – достаточно веский довод, чтобы пойти куда-нибудь в другую сторону. Тем не менее, я поступил наоборот, осторожно двинувшись в сторону потенциальной опасности.
Я спрыгнул в ров, машинально задрав голову. Мой спутник спускался гораздо медленнее и неувереннее. Наконец Леон так же достиг дна рва и спрыгнул, пошатнувшись. Я махнул рукой и веревки быстро втянули обратно на стену…
– Похоже, я здесь во плоти. – пробормотал я, просто чтобы услышать звук собственного голоса. – Вопрос в том, где именно «здесь»?
В целом, я составил неплохое представление о «системе прокачки» местной нежити. Проклятие не было стихийным, а потому действовало по неким шаблонам. Из целого трупа обычно получалось типовое умертвие: когти, клыки и полное отсутствие страха – вот их основное преимущество. По мере развития и роста уровней, к этому добавлялась повышенная сила, ловкость и скорость, а на финальных этапах, уровню так к десятому – еще и костяная броня. Собственно, как только эта броня полностью формировалось, умертвие перерождалось в мертвого рыцаря. У него появлялся примитивный разум, и он уже мог использовать найденное оружие и даже примитивную магию…