Надо же, как мало ему нужно было для симпатии… хотя чему я удивлялась? Уж в чопорном и ханжеском Старом Кастле наверняка каждый второй норовил ткнуть его носом в обстоятельства рождения.
— Ви, выручай, — взмолилась камеристка, привычно разгружая корзину в столовой. — Леди Изабель взяла противозачаточное, но теперь она хочет знать про мистера Кантуэлла все-все-все…
— Именно в этот момент я напрягся, как никогда, — признался он — и тотчас помрачнел.
Тао тяжело вздохнул и откинулся на спинку скамьи.
Все присутствующие немедленно вскочили на ноги — и не присаживались, пока хозяйка Мангроув-парка не заняла свое место на диване напротив мистера Кантуэлла. Леди Изабель предпочла сесть рядом — разумеется, на приличествующем расстоянии, и, разумеется, позабыв налить себе пастис. Мистер Кантуэлл был вынужден поухаживать за дамой, и опасный разговор сам собой сошел на нет: с этого мгновения настроением в гостиной правили женщины. Беседа свернула на погоду, сонную тоску маленьких городков и грядущий приезд известной певицы — на удивление, чистокровной ньямарангской красавицы, чей талант оказался столь выдающимся, что ее отметили при дворе. Одобрение Его Величества открыло перед мисс Ламаи Вонграт все двери, и теперь леди Изабель жаждала услышать ее в своей гостиной. Не в этой, конечно, а в большой — где собирались высокопоставленные гости перед значимыми приемами.
— Ешь, — велела я. — Потом придется довольно много идти пешком. Тебе понадобятся силы.