Пуха было совсем немного, но, упав, он вдруг покрыл бусины ровным слоем так, что из-под бурой массы не проглядывало и следа оберегов.
Я сочувственно вздохнула. Жеребец — тоже, протяжно и печально, вынудив своего всадника удивленно покоситься вниз, а меня — перевести, наконец, взгляд на второго гостя.
— Это я ему приказала, — жалобно повторила я, чувствуя, как внутри рушится последний барьер.
— Хочешь, я с ним поговорю? — с готовностью предложила она.
Интересно, о скольких тонкостях моего ремесла он успел разузнать?..
— Не моя, — отозвалась я, задумчиво покачав головой.