Сам он уселся напротив — в максимально удаленную точку. Но беседка была слишком маленькой, чтобы это имело хоть какое-то значение.
Кажется, в ухаживаниях Тао порядком напоминал доисторического человека: прямолинеен и напорист, как копье, никаких тебе реверансов и цветов, но зато за прискорбным отсутствием мамонтов всегда готов разорить для дамы сердца продуктовые кладовые Мангроув-парка. Я отнеслась к ритуалу ухаживания соответственно: утащила гостинцы на кухню, и уже через полчаса у нас был пышный омлет с овощами и сухие бисквиты, которые замечательно сочетались с черным чаем с молоком. Ламаи, вышедшая к столу в парадно-выходном золотистом платье, при виде угощения едва не превратила свой наряд в домашний и, несмотря на хромоту, пулей вылетела из столовой на веранду, тут же перегнувшись через перила.
Дымный силуэт пошатнулся, неуверенно уставившись перед собой, еще не до конца поверив организму, который вдруг решил его подвести, и оперся обо что-то. Я снова хрустнула отпечатком следа, и тихому шелесту сыплющегося песка завторил треск рвущейся ткани.
Красиво. От изображений веяло джазом, танцами до рассвета, безудержным весельем и пузырьками шампанского. Только отчего Тао Лат вдруг решил, будто хоть что-то из этого подходит болотной ведьме, зашептавшей коня на победу в скачках?
— У меня с собой сменная обувь, — призналась я, поправив котомку. — Не пачкать же парадно-выходные туфельки в соленой грязи!