А я разорвала конверт — и всё-таки расплакалась.
О том, что не чувствовала привычного холодка за левым плечом с тех самых пор, как обронила несколько капель крови на чердаке, я вспомнила только глубокой ночью. Но сил размышлять об этом у меня уже не было. Я задернула полог от насекомых и свернулась калачиком прямо на полу, так и не отойдя от Тао.
— Бери-бери, — велел он. — Коллекционное, дезервийское, чудом оторвал ящик. Выпьешь за нас… да хоть с полицейскими, когда раскроете эту вашу таинственную кражу. Что украли-то?
Дейзи озадаченно взвесила банку в руке, но опознать содержимое затруднилась. По счастью, в приворотные зелья она не верила — во многом поэтому мы и приятельствовали еще с тех самых пор, когда Дейзи была младшей горничной, а тропинку к моему домику то и дело перегораживали воздушные корни мангров.
— Чтобы шокировать меня, потребуется нечто более серьезное, нежели мужчина в простыне, — хмыкнула я и поднялась на ноги. Мой окровавленный и помятый вид определенно казался чем-то более серьезным, нежели мужчина в чистой и совершенно целой простыне, и мне мучительно хотелось отмыться до скрипа и переодеться.
— Фенхель, — коротко отозвалась я, усаживаясь перед зеркальцами, — и еще кое-что. Встаньте за моим правым плечом, положите на него левую руку и смотрите на свечу.