— Я с ним не на полную откровенность, — Уточнил я для Саньки, — но мал-мала рассказал, в том числе и за Одессу. Так што он теперь понимание имеет — не щегол я, пусть по возрасту и да! Заработать могу, и заработанное в ямину не спущу, да и так — нормально жизнь строю, пусть даже и без взрослово пригляда. Денежки? От учителок забрали в банк, на моё имя.
— Умничка! — Пахнущая табаком рука провела по моим волосам, — Вот тебе конфетку! Да таки ладно, всем через тебя! Пользуйтесь моей нежадной щедростью!
Дмитрий Фёдорович достаточно неожиданно провыл последнюю фразу в духе полумистических самодеятельных пьесок, отчего Великий Князь смеялся чуть не до слёз.
Мне ажно поплохело. Если подумать как следует, то я в немилости у полиции и этих… охранителей и ревнителей. Песни, потом стачка. Показал, значица, выбор стороны. Теперь ещё и попы! Эти-то с какого бока?
— Иосиф? — Удивилась та, — В город. Давно не виделись, как твой папеле?
Фирка тоже соскученная. В больнице-то тухло совсем, тем более с тифом надо лежать и не шевелиться. И не почитаешь особо, потому как мозговая горячка может приключиться.