— За рибой с утра не жрамши ходить нужно, — Получала нас тётя Песя, шествуя в середине нас, штобы всех видеть и не отпускать глазами Фиру. Здоровенный кусок булки, намазанный всяким вкусным и впихнутый каждому, за завтрак ей не считался, потому как не за столом же, как положено! Так, кусочничанье.
— Скорее нет, чем да, — Делает руками дядя Фима, — Сами они шо, не люди? Люди, пусть даже местами подневольные вплоть до вовсе уж невольного, как это у служивых часто бывает. Через матросиков тогда удачно вышло. Раз! И через весь город пролетела таки записочка, шо мы не политические, а погромщики сугубо по делу, за всё плохое нехорошим людям.
— Федьку знаешь? — Да поясняю, какого именно.
— Спасибо, тётя Песя, — Поднялся вслед за мной Санька, — Непривычная еда, но вкусно — страсть!
— А сам-то, сам? Так отплясывал, што увидь тебя наш батюшка, так епитимью небось наложил бы!
— Цирковой и учил, — Щурился блаженно Товия, двигая плечами, — Шо, правда здорово вышло?