Меня отпускать начало. Никак, думаю, обойдётся? Потом в толпе дедок появился. Такой себе разъевреистый еврей. Не просто шапочка ета чудная на голове, да с пейсами, а фу-ты ну ты!
— Да и ничего и не будет, — дёргаю плечом, стараясь убедить в том не столько дружка, сколько себя же, — за отсутствием состава преступления, дядя Гиляй говорил. Ой, ладно! Хочешь быть, будь!
— Думаешь? — Палец с добытым содержимым обтёрся о стену.
Завербовался на судно, да через два года только и вернулся. Моряк! Кругосветка за плечами, мыс Горн, Южная Америка, Африка, Азия.
— Степаныч! — Из внутреннего кармана бекеши извлечён пахнущий копчёной рыбой балык, — как знал, что тебя встречу! Держи! Волжская!
Санька иногда гыкает, што вокруг меня сплошные Циперовичи, Рабиновичи, Бляйшманы, Кацы и Шацы, но тут уж как есть! Попал сюда через идишей, так через них и живу.