Часа через два всего и проснулся, от движения неловкого. Ворохнулся, а в пояснице и внутри такое ой, што прям совсем ой! Раз только было так, когда мастер, будь он неладен, ногой в бок засадил со всей своей хилой дури. Думал уснуть дальше, но не тут-то было — ни в едином глазу! Спать хочу, а хренушки!
А третья позволила себя раздеть, нагнулась покорно, да как лягнула! И к выходу, голая как есть! Только волосы тёмно-русые, што до самых колен почти висели, взвились шёлковой рекой. За них-то и поймали.
— Ну так как? — Прервала их женщина, — Вы таки спорить или думать?
— Мы што тебе, портяношники какие? — Оскорбился слегка тот, што помоложе, даже не привстав — Мы с атаманом знакомы больше десяти лет, и всё у нас таки есть! Сильно побольше при том.
— Ой! — Завиноватился друг, — А мне иногда ажно неловко было! Думаю — сказать, не сказать… а ты так вот…
А с другой стороны — што? Молчать, штоб никого не обидеть? Батрачил бы до сих с таким настроем на тётку, да в ножки кланялся за доброту. Ну или на Дмитрия Палыча прислужничал. Так-то!