— И тут-то, — Он снова дёрнул себя за ус, — всё и начинается. Записался твой отец мещанином, но внезапно — по бумагам, оказался крестьянином. Оттого и брак его позже хотели признать небывшим.
Смотрю, Левитан улыбаться начал. Еле-еле, но по-человечески, а не из вежливости. И в глаза интерес.
Под его приглядом мы с Санькой разобрали оружие и почистили его от смазки.
— А што ето твоя мама рыбу то нормально, то рибой? — Поинтересовался я негромко у Фирки, подойдя поближе.
Проснулась вбитая поколениями раболепная покорность к тому, кто Имеет Право. Бить. Вешать. Насиловать. Обрекать на голодную смерть. Потому как за ними вооруженные гайдуки, солдаты, пушки.
— Подозрительность такая нездоровая, когда везде враги мерещатся.