Часа два ево вёл, никак не меньше. И ножик через карман всё время нащупываю, што изнутри к брюкам прикреплён. Штоб если што, то не упустить.
— Даже если, — Он зачиркал спичкой, трясущимися руками ломая одну за другой, — как Беня сказал… на алтарь… всё равно не достанем! Мало нас просто.
— Прям даже искусством? — Робко засомневалась тётя Песя, чуть вытянув шею вперёд.
— Здорово болит? — Поинтересовался Мишка негромко, стараясь не тревожить лежащего на соседней койке мужчину с крупными каплями пота на желтоватом лице.
Потому как Фима, который Бляйшман, претензий ко мне вроде как и не имеет, но ето всё «вроде как» и есть. Надо будет, так и разложат каком кверху, да и объяснят, где и как я был не прав! Потому как теперь он может подойти ко мне и попросить што-нибудь етакое… не совсем штоб очень уж, но имеет. И отказать не смогу, потому как долг. Моральный. Ну то есть могу, но как бы и не стоит, особенно в Одессе.
— Рождественские коты, — Тихохонько пояснила Надя, повернувшись ко мне, — глянь, только не шуми.