Не сразу меня и поняли-то. Бабёнка какая-то взвыла было в голос, да и сама себя замолкнуть заставила. Слёзы катятся, саму ажно шатает, но молча!
— Не участвовал! Просто наслышан — изнутри, так сказать.
Склоняю голову набок и вроде как прислушиваюсь. А действительно ли? Али может, просто дееспособность и возможность проживать где хочу? Она!
— Крестник, — Повторил сам, наступив носком сапога на промежность крестьянина, и перенеся туда часть веса, — мой. Ты его продал за похлёбку, а потом посмел покуситься на чужое. На Егора.
Где-то там, очень далеко, фигуры из рабочих передают требования представителям фабрикантов и московских властей.
— На ту, — Не пугаясь, ответил Беня, — шо про Палестину и собственное государство с переселением.