Чуть вытянув шею вперёд, она смотрела на дочь, не моргая. В больших, выразительных глазах женщины были слёзы, вся скорбь еврейского народа и воспалённые сосудики от печного жара и чистящегося лука.
— Ушица, — Подоспел запыхавшийся половой, увернувшись от разодравшихся было посетителей, — свеженькая!
Наплескались не досыта, Фирка нас с моря погнала. Сказала, што с непривычки кожа сползти может, потому как солнце здесь сильное, южное!
Вкусно отобедав и немного подремав днём, проснулся в самом што ни на есть хорошем настроении, отдохнувший и свежий. Потянувшись с зевком, разбудил Саньку, тут же севшево на топчане.
— Н-да, — Крякнул дядюшка при виде таково сервиса, и явно хотел сказать чево-то там интересного прислуге, но глянул ещё раз на такое её лицо, не шибко помеченное интеллектом, и смолчал. Вырвал только из блокнота записочку, да написал там всякое, што заказать в трактире на вынос.
— У тебя здорово получилось! — Прогудел Самуил, — Как ты ловко — отшатнулся назад, да и ногой в отшатывании прям в жбан! А потом ещё вывернулся так в падении, шо на руки упал, а не как не надо!