— Да ту, што на Дерибасовской. Ну, метров за сто до Ришельевской не доходя, где вход со двора.
— А? Хм… можно и так назвать, — достав карандаш, он записал понравившееся выражение прямо на салфетке, — Серьёзных материалов на тебя в полиции нет, но косвенных — полно. Начиная с побега от мастера.
— Шоб я так жил, — Подивился какой-то пожёванный жизнью и каторгой приятель Косты, — среди нас настоящий талант! Я таки знаю, за шо говорю, потому как моё ремесло немножечко рядом!
— Это не я в истории влипаю, — Поправляю для порядку Владимира Алексеевича, поспевая за ним несколько вприпрыжку, — а они в меня! Я не каменьями, а как репортёр! И потом только медицинскую помощь оказывал.
— Красотища, — Протянул Санька, спустившийся к основанию волнореза.
Заметив меня, Санька захлопнул книжку с листком и густо покраснел.