Пом-пом с моей руки сняли, но эта штука была его полным аналогом — разве что, со слов дока, помощнее и «заточена» под диагностику.
— Слишком много общалась с людьми, переняла привычки, простите, — мне показалось, что собеседница смотрит куда-то за пределы экрана.
После посещения шестого корпуса Национального музея я узнал про родственников Мел-тян кое-что новое. В мире красноглазиков случилось нечто, отдалённо напоминающее киношный зомби-апокалипсис. Только “зомби”, которых на стенде почему-то упорно называли “оборотнями”, пусть и потеряли разум, взамен приобретя звериную силу и живучесть — остались живыми. Последний акт драмы развернулся под землёй — в сети частично естественных, частично рукотворных подземелий. И вот там, что называется, нашла коса на камень: правильно мутировавшие остатки цивилизации оказались оборотням в прямом смысле не по зубам.
— Я ещё в прошлый раз заметил, что ты стал уносить с тренировок куда меньше синяков, — доверительно сообщил он мне. — Теперь окончательно убедился, что тебя можно допускать до спаррингов… Хех, что-то не вижу неземной радости на лице!
— “Уцелеть” — это от слов “остаться целым”, — подхватив закипевший чайник, качнула головой андроид. — В этом плане нам не повезло. Что-то нас изменило. Слуги и помощники не просто оказались предоставлены сами себе — мы смогли ставить цели самостоятельно, добиваться желаемого. Стали народом, а не остались сборищем потерявших вместе с хозяевами всякий смысл к существованию вещей. Но возможность встать рядом с теми, кто создал нас — она для нас действительно много значит.