— На всё, как ты говоришь, воля Аллаха. — Философски пожимаю плечами. — Если бы китайцы огонь открыли, тоже было бы нехорошо. Если этот вирус вглубь страны пустить, та ещё проблема. Если бы твоя граната в десяти метрах от меня рванула, опять приятного мало. Я, кстати, спросить хотел. Кеша, а чего это ты со снаряжёнными гранатами по мирной зоне ходишь? Насколько это вообще нормально?
— Я тоже жил в ауле, но у нас же свиньи харам, — зачем-то поясняет Кеша.
— Два вопроса. Это всё говорил один и тот же человек, глава нашего государства. Двадцать девятый год не рассматриваем, это пока будущее. Из трёх оставшихся утверждений, правдой является только одно. Два остальных раза он врал. Почему это никого не беспокоит?
— За нормальное рассмотрение этой заявки что-то попросят в канцелярии. — Жанна рисует пальцем на столе цифру двести. — Но «благодарить» надо только после подготовки такого приказа. Это было два. И три: те, кого оттуда назначат в комиссию. Они могут как вообще не прийти, если это кто-то из тех, с кем у меня хорошие отношения и с кем мы друг другу полностью доверяем. Они просто подпишут ведомость задним числом, на основании моей подписи. В этом случае, бесплатно. Либо, если это кто-то молодой и рьяный, могут присутствовать на каждом экзамене и задавать вопросы по всему курсу. Тебе.
Из второго тонированного микроавтобуса, который выехал на китайской стороне на площадь вслед за первым (на котором приехал сам да-сяо), одновременно со словами да-сяо в сторону своего лацкана, начинают высыпать вооружённые люди в чёрной форме.
Когда прихожу домой, застаю Лену на кухне варящей какой-то суп. Она даже не выходит в прихожую, чтоб встретить меня.