— Не бывает иммунитета. Все контактеры заражаются. Там нет здоровых людей, есть только более живучие, — отрезал бригадир. — Для них же хуже. Дольше будут мучиться. Поверь… Это им нужно, чтобы я их… чтобы их прикончили.
— В то, что так быстро Добрынинскую накрыло. Что же, эпидемия уже в Ганзе? Ты представляешь себе, что должно было начаться, если Кольцо поражено?
К оглушительным пулеметным раскатам присоединились сразу несколько автоматов, тревога в криках дозорных сменилась подлинным ужасом. По кому бы они ни стреляли сейчас там изо всех орудий, это не причиняло ему ни малейшего вреда. Теперь это был уже не слаженный огонь по движущейся цели, а беспорядочная пальба людей, которые пытаются уберечь хотя бы собственную шкуру.
— Ничего! Я уже доел. Разрешите немного проводить девушку?
Но времени у нее было слишком много. Сутулясь и ежась на промозглом осеннем ветру, Саша сделала несколько шагов вперед, и за отступившими костлявыми деревьями в сумраке проявились осыпающиеся хребты многоэтажек. В маслянистой вязкой реке тяжело плескалось что-то огромное, а вдалеке стонали почти человеческими голосами неведомые чудовища.
Восстановить телефонное сообщение с Серпуховской так и не удалось, и за ту неделю, которая прошла со дня выхода каравана, полковник, как и многие другие севастопольцы, потеряли очень важное, редкое для обитателей метро чувство близости к людям.